В данном разделе сайта, в нескольких статьях, предпринята попытка
исследовать актуальный вопрос сегодняшних родительско-детских отношений,
проблемы опустошенных уставших родителей, не способных к нормальному
участию в жизни ребенка. Выдвигается гипотеза о том, что непережитое,
неосознаваемое горе родителя является прямой предпосылкой к формированию
депрессивного субъекта в ребенке.
Актуальность темы обусловлена такими факторами:
1) В клинике все больше примеров успешной терапии, применяющей
трансгенерационный подход (или, другими словами - анализ
повторяющихся в семье травм, и замалчиваемых значимый событий в
роду). Есть множество описанных клинических прецедентов,
подтверждающих успешность трансгенерационного подхода: когда этому
феномену уделяется внимание - терапия может давать очень эффективные
результаты там, где ранее проработка была невозможна.
2) В наш быстрый век не принято горевать. Объектные отношения
обесцениваются, субъект объективируется, одним из наиболее
популярных механизмов защиты становится отрицание.
Отрицание фактов жизни и смерти. Удовлетворение перверсивного закона
культуры “наслаждайся”, обеспечивает “жизнь на износ” в целях
соответствия идеальным образам, и, как следствие - извечную
опустошенность. Изможденные вечным бегом родители итак
практически пусты, в случае же объективных жизненных обстоятельств,
иногда очень жестоких, таких как утрата близких, детей, создает невозможность не то, что проживание горя, но даже вхождения в него -
его признание.
На многочисленных тренингах, программах, шоу, рекламе,
транслируется, что человек “все может”, “должен наслаждаться”, вне
зависимости “от” и неважно есть ли у него на это ресурс и желание.
Ограничения не принимаются, утраты не замечаются, а объекты - заменяются.
Происходит быстрое переключение и движение “дальше”, “вперед”,
“Развивайся!”, “Достигай!”, “Ты все можешь”. И, как результат иллюзия: все
что утеряно, может быть заменено: новые отношения, новые активы, новые
дети.. В таких социокультурных условиях, когда подобный зловредный аспект
всемогущества и акцента на себе лишь поощряем окружающей
действительностью, особенно актуально становится изучение клиники
меланхолии, так как именно с такими субъектами и приходится работать:
вместо привычных для прошлых веков невротических механизмов защит для
психики субъекта в наши времена характерны отрицание, расщепление,
проективная идентификация. Вместо жестких идентификаций, которые нужно
было размягчать, помогая вытесненному материалу вернуться и поселиться в
сознательном - сегодня речь не идет о символизированном вытесненном - но о
ранневытесненном, о несимволизированном. Формат семейного “double blind”
(двойного незнания) становится нормой жизни - потому что разбираться
некогда и транслируется противоречивое знание, точнее обязательство
незнания, неведения, даже не потому что за ним глубокие травмы - но - потому
что остановиться и подумать некогда, единственный способ успеть - спрыгнуть
с точки тревоги, проглотить сейчас то, что необходимо. Времена
Шекспировской выдержки в любви беззаветно прошли, и на данном этапе
развития цивилизации, людские отношения, даже любовные, подчинены
апгрейдам и апдейтам крупнейших IT компаний, выпускающих самые
современные чаты и социальные сети, позволяющие вмиг сообщить информацию (накормить сразу и вдоволь субъекта готовым ответом). Аспект
качества такой передачи рассматривается только в категориях опять-таки
скорости, четкости картинки, функционала - критерии роботизированных
систем, не учитывающих человеческую чувствительность. Поэтому, на
определенной итерации она просто становится рудиментарной. В своих статьях
по данному направлению, я часто касаюсь злого рока гениев прошлых веков -
на их примерах описываю формирование меланхолического субъекта, но это
также верно для субъекта сегодня. Поэтому, изучая работу горя и меланхолию,
мы непосредственно смотрим на проблему современного человека.
Σχόλια